В течение всей устрашающей тирады, произносимой Нэйтом, Лайва обуревали самые разные чувства: ужас сменялся на спокойствие, а иногда даже на веселье (правда, на очень короткие отрезки времени), затем вновь приходила беспомощность, добивая все остальные эмоции.

- Но только они пьют душу, вернее сказать, они её пожирают. Часть за частью, методично разрушая её… - именно в этот момент парню стало лучше, «ну по мою душу уже пришли и постоянно ее клянчат… так, что не важно, кому в итоге достанется», на что дракон лишь недовольно фыркнул.

Вообще, тон с которым говорил демон, наконец-то, самостоятельно разоблачивший себя, заставлял кровь стынуть в жилах, да к тому же «у страха глаза велики». И без того потревоженное сердце норвежца билось уже очень быстро, но всё-таки, несмотря на все попытки Зерраса донести до Стеффена суровую правду жизни, должным образом это на него не подействовало.

- Ну-с. Будут последние слова, которые ты скажешь от души?

- Ну, для начала, я хотел бы узнать, - дрожь в голосе почти пропала, но всё-таки иногда парень давал слабину. – А чего мне собственно бояться? Раз особых мучений я не испытаю, и в итоге от меня останется лишь «пустое тело, которое ходит как зомби, не чувствуя счастья, боли, горя, вообще ничего», - парень даже попытался передразнить демона, - мне же в конечном итоге будет всё по барабану. Эх, негодяй, жри душу, - с наигранной обреченностью заявил Лайв и вытянул руки повыше, чтобы те самые нити, через которые Нэйт, видимо, собирался начать процесс поглощения, оказались ближе к нему. – «А ты что молчишь, червяк? Тебе же вроде бы тоже моя душа нужна, неужели так и отдашь?» - ответом было многозначительное молчание.

Обреченное лицо сменилось мученечески-сморщенным, после того, как по залу прокатилось ужасно громкое эхо. Затем Стеффен услышал не менее громкий дамский голос, повествующий о каком-то шабаше (собственно, это его не удивило, звучит прилично для такого-то города). Руки парня машинально опустились, а когда люди начали приходить в норму после услышанного, он вновь посмотрел на свою «смерть» и заговорил.

- Я придумал последнее слово, точнее последний вопрос. О чем эта девица говорила? Честно говоря, я не догнал. Вот ответишь и можешь доедать, - клирик выдержал паузу и добавил. – И еще, мне отчего-то казалось всегда, что с возрастом люди перестают так рисоваться… - «хотя ты не человек, а демон, может Вам положено?»

Для тех, кто хочет знать чуть больше...
[Важно: временно вместо Лайва на арене Уилльям - мужчина (возраст около 26 лет), лицо - см. аватар.]

------

Примечание: текст серого цвета – речь контролируемой галлюцинации. Текст оранжевого цвета – речь НПЦ Эдварда Митлирха.

Время продолжало тянуться, в зале царил шум, целитель так и не прикоснулся толком к еде, отчего-то у него пропал аппетит. «А не пора ли мне домой, что-то здесь становится скучно…» Он посидел еще несколько минут за столом, выпив очередной стакан сока. Затем встал и отправился к выходу, по крайней мере, ему казалось, что эти двери являются выходом. В это же мгновение нечто пугающе странное привлекло его внимание. Какой-то толстосум отмахивался от чего-то несуществующего, выкрикивал что-то про душу и явно опасался кого-то. «Что-то слишком часто сегодня говорят о душе…» Клирик направился в сторону помешанного, окруженного охранниками, надеясь успокоить мужчину. «Ага, герой, ведь только ты сможешь это сделать!» Неожиданно мужчина схватил нож и вонзил его в себе голову. С уст Стеффена сорвалось беззвучное «бл*ять»… Некоторое время он пребывал в шоке. Лишь общая паника вернула его в реальный мир.

Какая-то женщина, надо заметить симпатичная, вскочила на стол и начал отдавать приказы. Однако Лайв игнорировал ее указания, он со всех ног мчался к телу мужчины. Ошарашенные охранники не пускали парня к телу до тех пор, пока он не крикнул, что является «врачом, мать вашу»!

Целитель сел на корточки рядом с головой самоубийцы, тот даже умудрился выдернуть нож из черепушки. Лужа крови вокруг него медленно увеличивалась, среди алого моря даже можно было заметить вкрапления «серого вещества». Зрелище было до ужаса тошнотворным. «Может, может, может быть, еще удастся помочь…» Трясущимся пальцем Лайв, за неимением ничего другого под рукой, прямо кровью начал чертить руны на полу рядом с мужчиной. Простейший рунический круг на регенерацию, не было времени ни на что другое. Он прикоснулся всё тем же пальцем к рунам и послал туда как можно больше энергии, безумно яркий красный цвет разлился по символам. Стеффен концентрировал всю силу на ране, которая даже совсем немного затянулась, но не более того. Тело лежало бездыханным, даже, используя силу дракона, ему не удалось ничего сделать. Окровавленной рукой клирик прикоснулся к шее толстяка в надежде нащупать пульс, но было поздно, сердце окончательно остановилось.

На глазах парня выступили слезы… Он сам не понимал, почему. Ведь это же абсолютно незнакомый ему человек, никто в его жизни… По всей видимости от безпомощности… Можно исцелить, но вернуть душу в тело нельзя… По крайней мере, это было не в его силах точно.

- Умер… - шепотом произнес Стеффен.

Для тех, кто хочет знать чуть больше...
[Важно: временно вместо Лайва на арене Уилльям - мужчина (возраст около 26 лет), лицо - см. аватар.]

Полная луна освещала мрачный и скалистый путь из замка. Туман тоскливо окутывал плечи герцогини, вороны провожали свою госпожу неистово темным криком, а холодный пронзительный снег, с порывами завывающего ветра, заметал все следы…Подобная погода в окрестностях замка Аурелии Тюдор вполне привычная и даже близкая и всегда желанная для его обитателей. Как и всегда, верхом на борзой, черной, словно смоль лошади (ибо другого способа чтобы добраться в город с Туманных гор не было), Аурелия мчалась на всех пар на ужин в дом Шелсмана. Мча галопом на вороном коне, Аурелия все больше погружалась в размышления и не замечала, что ее черный атласный балахон совсем промок, а ветер разносит запах ее длинных черных, будто ночь локон волос по воздуху. Дышалось глубоко и легко, на всю грудь, воздух был пропитан влагой и отдавал даже немного сыростью. За несколько сотен лет, подобные мероприятия поднадоели герцогине Тюдор, поэтому она особо и не спешила к самому началу ужина. Скорее, было куда эффектней появиться неожиданно, не вовремя, в разгар самого веселья.

Прибыв к месту, Аурелия без раздумий легким движением соскочила с лошади, и быстрым и уверенным шагом направилась в дом, прямо в гущу сегодняшнего грандиозного светского события. Длинные полы черной, промокшей накидки развивались по ветру, а глубокий капюшон окутывал ее голову и скрывал таинственное лицо. Не подумав, даже о том, чтобы остановиться в гардеробной и снять с себя мокрую накидку, она таким же уверенным шагом устремилась к громадному и ярко освещенному залу.
Пройдя в зал, Аурелия разглядел свободной место и направилась к нему,удоно расположившись за столом, и попивая терпкое вино с бокала. Но просидеть хотя бы 5 минут в покое было не сужденно.В нос ударили до боли знакомый запахи: крови и смемрти... Казалось, что она даже на долю секунды немного пошатнулась от этого и прикрыла глаза, вдыхаю "смертную сладость". В следующее мнговенье картина перед глазами начала разъясняться: люди бегали и метушились, кто то в панике, кто то злорадствуя, кто то просто вообще стоял безразлично наблюдая за происходящим. Больше всего криков, шума и гама разносилось оттуда, откуда и донисился этот дурманящий голову вампирессы запах. Не желая пропустить самого интересного, она без лишних колебаний направилась туда, где по сему видно развивались самые захватывающие и острые события.
Огромная толпа собравшихся не помешала Аурелии мастерски проскользнуть во внутрь. Снова этот запах, знакомый запах, запах существа с которым она уже встречалась, но девак не придала этому значения и продолжила двигаться вперед, наткнувшись на впереди стоящих Рэндола и доктора Нархиза, сквозь которых так же тщетно пыталась промелькнуть поближе к трупу. В данный момент, лица этих двух её совершенно не интересовали. Но что несет за собой каждая последующая секунда нашего существования? Кто знает...